Восставшая из пепла - Страница 155

155

— Пожалуйста, — взмолилась я.

Но двери за ним закрылись.

В комнате-саде я задержалась недолго. Я прикасалась к цветам, и они на мгновение раскрывались. В легком искусственном ветерке шевелились тени деревьев. Мои мысли возникали спазматически. Мне остро хотелось спрятаться, искать смерти, которой я не могла получить. Стыд и отчаяние и неизвестный страх тянули меня в омут.

Наконец, я покинула сад, и мозг мне позволил. В коридоре я поняла, что не знаю дороги обратно в свои комнаты. С потолка сразу же ударил луч света, указывая на пол впереди меня. Я онемело пошла к нему, а он двинулся прочь. Он провел меня по многим коридорам и наверх по одному из движущихся полов. Дважды я проходила мимо групп людей, которые умолкали, когда я приближалась к ним, следуя за лучом. Я ощущала по отношению к себе сильный интерес, но мало приязни. Я являлась для них опасностью, однако, при всем том редкой и любопытной диковиной, вроде орхидей севера, которые запросто могут отхватить человеку палец. Я добралась до стеклянистого места, пересекла его и вступила в голубое безмолвие, которое было единственной частью этого корабля, где я могла пребывать в безопасности.

Из стены выскользнула постель, и я пошла к ней, ощущая свое тело тяжелым, как налитое свинцом.

Я молча лежала, думая о том, как он изнасиловал мой мозг в комнате со световой паутиной. Подумала о пустоте и бездне во мне, столь же ужасной, как пустота, поглотившая корабль.

А затем пришла новая мысль, маленькая острая мысль, которая прожгла мой череп. Я вспомнила, чего я страшилась снести от них, когда они поймали меня. Сила их была огромной, а сила их мозга-компьютера казалась богоподобной.

— Убей меня, — прошептала я безмолвно. — Дай мне умереть.

Комнату наполнило гудение, неистовый гневный звук.

— Служи мне, — велела я. — Повинуйся мне. Смерть — именно то, чего я желаю. Дай мне смерть.

Моя постель задрожала. Донесся гул отдаленного грома. Меня объял новый безграничный холод. В глазах у меня потемнело. Меня душили слезы. Он дал мне то, чего я желала. И, наверное, он был достаточно силен, сильнее, чем мечи солдат Вазкора, длительней, чем могила в пустыне и обрушившаяся башня в Эшкореке.

Что-то сверкнуло во тьме. Нож, устремившийся ко мне с пылающего светом потолка. Я почувствовала, как у меня останавливается дыхание.

— Проснись, — нетерпеливо сказал мне Дарак.

— Оставь меня в покое, — пробормотала я. — Я умерла.

— Нет, ты не умерла, богиня. Выпей вот это.

Что-то просунулось под складки шайрина и мне в рот. Негустая прохладная жидкость нашла мое горло. Я глотнула и оттолкнула ее. И, не открывая глаз, села на постели. Мой мозг заполнили кружащиеся цвета. Чтобы скрыться от них, я в конце концов все-таки открыла глаза. Увидела голубую комнату и не могла вспомнить, где нахожусь. И глупо рассмеялась, глядя на сердитое лицо Дарака. Я не могла понять, почему он так сердится.

— Умерла, — он презрительно испробовал слово на своем языке. — Неужели тебе не приходило в голову, что машина, специально запрограммированная заботиться о комфорте и жизни ее экипажа, будет также запрограммирована никогда не убивать их? Будь ты дикаркой или варваркой — это имело бы смысл, но ведь ты же способна мыслить и рассуждать, — он встал. — Весь мой корабль пострадал бы, если б я не заблокировал тебя своим приказом. Анестезия в тот же миг, как ты вызвала у компьютера эмоциональные затруднения, — он нагнулся ко мне, взял меня за плечи и с силой встряхнул меня. — Неужели ты не можешь довериться мне?

— Дарак, — прошептала я.

— Нет, я не Дарак Златолов, горный разбойник-колесничий. И я также не Вазкор-убийца, первый успешный шаг к смерти и тьме, который пока успела сделать твоя планета. Я — Рарм Завид, дурак. Подымайся, — он помог мне встать и удерживал на ногах. — Выпей еще немного вот этого. А теперь пошли.

Мы пошли… Я начала вспоминать, где нахожусь, и все, что произошло.

Я очень упорно старалась не вспомнить, но он мне не позволил. Наконец, он отпустил меня, и я в первый раз ясно увидела его лицо. Оно было напряженным, сосредоточенным в выражении, скорее, тревоги и сожаления, чем гнева. Я вспомнила, что он и Сьерден жили в моем разуме в Ступице. И возненавидела их.

— Много ли радости доставила тебе моя жизнь, Рарм? — сбросила я его злобно-сладко в своем стыде.

— Столько же, сколько и тебе, богиня.

— Никогда не называй меня так.

— Как же тогда мне тебя называть? Ты говоришь, что у тебя нет имени.

Нет, — сказал он вдруг. — Мне не следует сердиться на тебя.

— Ты не имеешь никакого права сердиться. У тебя не было никакого права на мои воспоминания.

Он посмотрел на меня, и на лице его снова занялся беспомощный гнев, а потом растаял.

— Послушай, — сказал он. — Я узнал одно: пламя-создание, увиденное тобой в каменной чаше, которое ты называешь Карраказом, сказало тебе, что ты освободишься и вновь обретешь свою красоту и свои силы, когда и если ты найдешь сородича своей души, Нефрит. Если бы я заверил тебя, что компьютер знает решение этой задачи, ты бы согласилась сделать то, что я тебе говорил?

Мое сердце глухо застучало. Я уставилась на него.

— Откуда он может знать?

— Потому, что знаешь ты. Ответ находится в твоем же мозгу. Но он происходит из времени до того, как ты проснулась под вулканом. То время — то короткое время — вот все, что тебе надо пережить вновь, чтобы освободиться навек.

— Не могу тебе поверить, — прошептала я.

— Ты готова пойти на такой риск, чтобы найти Нефрит?

Я повернулась к нему. Во мне вскипела ненависть. Я схватила его за руку.

155